Уважаемые форумчане, предлагаю поговорить об особенностях жизни люпанов. Кто они такие? Много ли унаследовали от волков или что-то в их поведении есть от собак? Каким образом возможна трансформация (!) человека в животное? Какие системы должна затрагивать подобная перестройка?
Со своей стороны как биолог подберу материалы по волкам))
P.S. Обсуждение будет вестись предположительно с привлечением научной основы - не обессудьте

Надо будет попробовать

Ага)
Для начала следует определиться, кого мы будем подразумевать под люпанами. Исходя из оригинала (сериала), люпаны имеют непосредственное отношение к волкам. Следует ли считать их самостоятельным видом?
Что есть вид? Вид - совокупность особей, обитающих на определенной территории, свободно скрещивающихся и дающих плодовитое потомство. Или - более развернутое определение: "Вид (лат. species) — таксономическая, систематическая единица, группа особей с общими морфофизиологическими, биохимическими и поведенческими признаками, способная к взаимному скрещиванию, дающему в ряду поколений плодовитое потомство, закономерно распространённая в пределах определённого ареала и сходно изменяющаяся под влиянием факторов внешней среды. Вид — реально существующая генетически неделимая единица живого мира, основная структурная единица в системе организмов, качественный этап эволюции жизни.
Долгое время считалось, что любой вид — это закрытая генетическая система, то есть между генофондами двух видов нет обмена генами. Это утверждение верно для большинства видов, однако из него есть исключения. Так, к примеру, львы и тигры могут иметь общее потомство (лигры и тиграны), самки которого плодовиты — могут рожать как от тигров, так и львов. В неволе скрещиваются и многие другие виды, которые в природных условиях не скрещиваются из-за географической или репродуктивной изоляции. Скрещивание (гибридизация) между разными видами может происходить и в природных условиях, особенно при антропогенных нарушениях среды обитания, нарушающих экологические механизмы изоляции. Особенно часто гибридизуются в природе растения. Заметный процент видов высших растений имеет гибридогенное происхождение — они образовались при гибридизации в результате частичного или полного слияния родительских видов.
Один вид можно отделить от другого по пяти основным признакам.
Морфологический критерий позволяет различать разные виды по внешним и внутренним признакам.
Физико-биохимический критерий фиксирует неодинаковость химических свойств разных видов.
Географический критерий свидетельствует, что каждый вид обладает своим ареалом.
Экологический позволяет различать виды по комплексу абиотических и биологических условий, в которых они сформировались, приспособились к жизни.
Репродуктивный критерий обуславливает репродуктивную изоляцию вида от других, даже близкородственных.
Каждый вид представляет собой генетически замкнутую систему, репродуктивную изолированную от других видов.
В связи с неодинаковыми условиями среды особи одного вида в пределах ареала распадаются на более мелкие единицы — популяции. Реально вид существует именно в виде популяций.
Виды бывают монотипическими — со слабо дифференцированной внутренней структурой, они характерны для эндемиков. Политипические виды отличаются сложной внутривидовой структурой.
Внутри видов могут быть выделены подвиды — географически или экологически обособленные части вида, особи которых под влиянием факторов среды в процессе эволюции приобрели устойчивые морфофизиологические особенности, отличающие их от других частей этого вида. В природе особи разных подвидов одного вида могут свободно скрещиваться и давать плодовитое потомство." (Википедия)
Под данное определение люпаны вполне подходят. Относительно рода: все-таки род Canis, ИМХО. Иначе придется признать, что к волкам они имеют отношение весьма посредственное.
Прим. Бывают роды, представленные единственным видом. Но это, скорее, исключение из правил. Эндемики.
Кстати, вышеупоминаемый "йети" вполне может быть представителем эндемичного рода. Не родственного волку. И его низкая "жизнеприспособленность" - результат близкородственного скрещивания. Вырождения.

Следующим пунктом - немного о волках. Как предположительных предках люпанов. Опять же, картинка, к которй обращаются "наследники", явно изображает волка. Или преображенного люпана...
Волк. Давший начало всем современным породам собак (подтверждено генетически). Ставший героем множества сказок, легенд, охотничьих рассказов...
"ВОЛК (CANIS LUPUS)
Наиболее крупное животное из диких собачьих, мощное, пропорционально сложенное. Длина тела самых больших волков до 150 см, вес 40-45 кг. Самцы всегда немного крупнее самок, с более лобастой головой. Ноги у волка стройные, высокие, лапа небольшая и, в отличие от собачьей, сбита в плотный "комок" (пальцы плотно сжаты) — это позволяет отличить следы волка и крупной собаки. Голова и особенно шея очень мощные, морда сильно вытянута, лицо по бокам обрамлено "бакенбардами". Хвост довольно длинный, толстый и, в отличие от собачьего, всегда прямой — охотники называют его за это "поленом". Зубы и челюсти столь сильны, что пойманный в капкан зверь может ими ломать стальные пружины. Мех у волков густой, довольно длинный. В окраске этого зверя, вопреки расхожему названию "серый волк", преобладают охристые тонов. Встречаются также белые (но не альбиносы — глаза и когти остаются нормального цвета), рыжие или почти черные особи.
Различия в размерах и окраске между отдельными географическими формами волка весьма значительны. На крайнем севере ареала живут очень крупные светлые, почти белые звери. Лесные обитатели мельче, серо-бурые, средних размеров. Жители пустынь самые мелкие, их окраска буровато-палевая. В высокогорьях Центральной Азии размеры волков как у лесных, но краска ярко-охристая. Подвиды (географические расы) волка приурочены чаще всего к определенной ландшафтно-географической зоне: есть тундровый, лесной, пустынный волки и т.д.
Область распространения этого вида очень велика, до самого недавнего времени охватывала почти всю Евразию (кроме крайнего юго-востока) и Северную Америку. В настоящее время из-за прямого преследования человеком зверь исчез почти во всей Западной и Центральной Европе, во многих областях США, на большей части Японских островов. В России волки до сих пор встречаются почти повсеместно, за исключением разве что крупных промышленных центров да некоторых природных областей, мало пригодных для их жизни.
Волк биологически очень пластичен и может жить в самых разных местах. Но наиболее обычен он в открытых ландшафтах — тундре и лесотундре, лесостепи и степи, субальпийском поясе гор, избегая густых захламленных лесов, а зимой — мест с рыхлым глубоким снежным покровом. Интересно, что в сельской местности хищник тяготеет к поселениям человека — точнее, к окружающим их вырубкам и полям, которые перемежаются перелесками. В таких местах хищнику легче передвигаться и охотиться. Всюду зверь предпочитает держаться неподалеку от воды, в которой постоянно нуждается.
Волк – достаточно территориальное существо. Размножающиеся пары, а нередко и стаи живут оседло на определенных участках, границы которых обозначаются пахучими метками чаще всего мочой. Диаметр участка, занятого стаей зимой, может достигать 30-60 километров. Весной и летом, когда волки приступают к размножению и стая распадается, занятая ею общая территория разделяется на несколько фрагментов. Из них лучший захватывает и удерживает размножающаяся пара, а их собратья ведут полубродячий образ жизни. Расположенные в центрах участков логовища разных пар обычно находятся в 5-10 километров одно от другого.
При зимней бескормице волки кочуют на значительные расстояния, следуя в основном за переселяющимися стадами копытных. В зимних лесах волки ходят по следам мигрирующих косуль, благородных оленей, в степи — за сайгаками. В горных районах наиболее характерны вертикальные кочевки — волки следуют за дикими козлами и баранами, спускающимися зимой с альпийских лугов в лесной пояс. Дальние странствия особенно характерны для северных волков — три четверти года хищники ведут кочевой образ жизни, зимовать в глубине тундры остается только небольшая их часть. Однако в тайгу, куда на Европейском Севере к зиме перегоняют в массе стада домашних оленей, тундровые волки, как правило, не проникают. Большинство из них уходит на морское побережье, ближе к местам зверобойного промысла, где они перебиваются отходами.
В качестве убежищ волки используют самые разные укрытия, чаще всего естественные — расщелины в скалах, приречные обрывы с навесами, заросли кустарника. Для устройства жилья волк не гнушается и норами других животных: в лесу — лис и барсуков, в степи — сурков, в тундре — песцов. В коренных широколиственных лесах волк нередко устраивает выводковые гнезда в прикорневых дуплах старых деревьев — дуба, липы, корейского кедра. Более всего к логову привязана самка во время выращивания потомства, самец же им не пользуется. Постоянное выводковое логовище (обычно неглубокая нора, расщелина в скалах, ниша под корнями) чаще всего расположено на заросшем склоне холма или оврага, а в болотистых местах и на зарастающих озерах — на невысоком острове или прибрежной гриве, изредка просто на больших заломах тростника. Нередко семья волков, если ее не беспокоят люди, не оставляет свое жилье на протяжении многих лет. При выборе мест для временных убежищ волк менее привередлив, устраивает их по мере необходимости на своем охотничьем маршруте. Во время кочевок, а также летом при хорошей погоде не обремененный семьей зверь вообще обходится без убежищ, отдыхает там, где его застанет рассвет или усталость.
Волк отличается наиболее сложными в семействе собачьих формами поведения и социальной организации. Это неудивительно: среди представителей этого семейства он обладает наиболее развитым мозгом. Зверь очень умен: у него сильно развита способность к научению, запоминанию, особенно в тех ситуациях, когда ему приходилось принимать нетривиальные решения при уходе от преследования или на охоте. Этот хищник почти не имеет себе равных по сложности и организованности охотничьего поведения: оно очень пластично и целесообразно, зависит от многих обстоятельств — соотношения численности хищников и их жертв, характера растительности и рельефа в районе охоты и, наконец, особенностей биологии самой жертвы и т.п.
Так, волки из прикаспийских степей в период становления тюленьего промысла питались тушами, которых выбрасывают на промысле охотники. Но затем они перешли на ловлю живых тюленей, причем выработали достаточно сложный способ охоты. Зимой стая этих сухопутных хищников с берега уходит в прибрежные льды и ищет залежки тюленей среди торосов. При этом на гладком льду, где их видно издалека, звери не таясь идут след в след, а при подходе к торосистым льдам рассыпаются "веером". Если тщательное обследование торосов ничего не дало, стая опять гуськом пересекает открытое пространство до следующего места поиска. И так до тех пор, пока не будет обнаружена и добыта нерпа, опрометчиво удалившаяся от своей лунки.

При ориентировке на охоте, при уходе от преследования, поисках собратьев звери руководствуются главным образом слухом и зрением. Волки с исключительной точностью выходят на источник звука порой за километр. По внешнему виду зверь может издалека отличить охотника с ружьем от неохотника. Нюх развит несколько хуже, но капкан с запахом ржавчины или рук человека волк может учуять и через метровую толщу снега, а запах добычи чует на расстоянии не менее 2 километров. Почти всегда он настороже, даже во время сна, не подпускает человека ближе чем на несколько десятков метров. Однако концентрация внимания на каком-то объекте может притуплять бдительность: этим пользуются охотники, устраивая облавы с загонщиками.
Волк — подвижное, очень выносливое животное. Рысью он передвигается со скоростью 8-9 км/час, а во время преследования добычи или ухода от погони развивает скорость до 60 км/час, причем способен держать такой высокий темп 20 минут. В длину прыгает до 5 метров. Большую часть жизни волки проводят в постоянном перемещении по занимаемому участку с остановками на 1-6 суток в зависимости от того, какое животное им удалось добыть. Суточный пробег волка, отправившегося на охоту, нередко составляет 30-50 километров, особенно велик он в зимнее время. В "походном строю" в спокойном состоянии звери передвигаются обычно гуськом, ступая "след в след", так что только опытный охотник может по отпечаткам лап просчитать, сколько волков прошло. На своем участке они пользуются определенными маршрутами, которые нередко поддерживают годами — так образуются постоянные тропы с лазами в густой растительности. Прокладывая их, волки местами используют тропы других животных, зимой — замерзшие ручьи, а нередко и дороги, проложенные человеком.
Зверь очень силен для своих размеров. Стая из шести волков способна затравить взрослого лося. С овцой или козой на спине взрослый волк может рысью уходить от преследования. Известен случай, когда два волка вытащили задранную ими лошадь из болотной тины на крутой берег.
Волк — настоящий активный хищник: основу питания составляют крупные и среднего размера млекопитающие, главным образом копытные. Характерно, что волки специализируются на добыче животных, преобладающих и потому наиболее доступных в каждой конкретной местности: где-то это косуля, где-то кабан или лось, в иных местах — пятнистый или благородный олень. В степи волк успешно охотится на зайцев, сурков, а в годы "мышиной напасти" ловит мелких грызунов. У поселений человека хищник режет домашнюю скотину, птицу, ловит собак, порой даже кошек. В пустынях в период массового нашествия саранчи волк охотно питается этими насекомыми. Вообще этот хищный зверь в еде не очень разборчив, нередко пожирает и падаль. Как у большинства собачьих, в рацион волка входит растительная пища. На юге летом он посещает бахчи, осенью охотно ест лесные ягоды, плоды. В горных диких садах-фруктарниках эти хищники в больших количествах подбирают на земле и поедают зрелые плоды — яблоки, груши.
Интересно, что волки довольно консервативны в пищевых предпочтениях, на незнакомую добычу переходят не вдруг, поначалу даже не нападают на незнакомых животных. Например, когда в Приморье выпустили для акклиматизации канадского бобра, местные волки несколько лет не трогали его поселения, хотя в Европе бобр издавна служит пищей этому хищнику. Но этот умный зверь может достаточно быстро обучаться добывать новых для него животных, примером чему может служить приведенная выше история организация волком собственного "тюленьего промысла" на Каспии.
Охотятся волки преимущественно ночью, у них есть несколько излюбленных способов поймать добычу. Одиночный зверь промышляет чаще "скрадом", осторожно подбираясь к жертве за укрытиями. Стая же устраивает "загоны": задача хищников — напугать стадо, заставить копытных нестись сломя голову и отбить одного-двух наиболее слабых животных. Но если погоня на протяжении 200-300 метров была безуспешной, она чаще всего прекращается: волки зря сил не расходуют. Зимой при охоте на копытных вблизи замерзшей реки волчья стая стремится выгнать намеченную жертву на лед, где она оказывается совершенно беспомощной. Другой излюбленный прием стайной охоты — "нагон", когда часть стаи преследует намеченную жертву, а другие волки ждут ее в засаде. При этом хищники умело используют глубокий снег или наст, особенности рельефа — тупиковые овраги или скальные обрывы. Однажды видели, как самец по воде нагонял стаю линяющих гусей в сторону моста, на котором их поджидала самка. Пастушьих и деревенских собак они не очень боятся, порой даже на виду у пастуха, заманивают в лес, имитируя трусливое бегство.
Волк — очень настойчивый и терпеливый добытчик. Стая способна следовать несколько десятков километров за стадом или отдельным животным, пока оно не утомится и не станет легкой добычей. Известен случай преследования изголодавшейся волчьей стаей лося на протяжении 36 километров. Нередко хищник подкарауливает добычу у водопоя: он может порой просидеть в засаде целый день, проявляя завидную терпеливость и подпуская жертву на расстояние гарантированного броска.
Крупное копытное волк атакует обычно сзади, хватая жертву за бока и раздирая стенку живота. Сделавший хватку хищник мгновенно отскакивает, увертываясь от ударов жертвы. Спереди волк нападает значительно реже, поскольку при этом велика опасность быть контратакованным. На такие атаки обыкновенно решаются неопытные и потому дерзкие одногодки, от чего нередко и страдают: охотники порой наталкиваются на молодых волков, убитых защищавшимся лосем или маралом. Волки чуть ли не панически боятся клыков кабана-секача, который один может рассеять волчью стаю, напавшую на пасущихся маток с подсвинками. Впрочем, даже такое небольшое животное как сайгак броском, выставив вперед рога, может заставить волка отступить.
Когда взрослый лось прижат волками к дереву или остановлен среди поля, он оборачивает к преследователям свои острые копыта. Волки кружат около жертвы, оценивая на расстоянии бойцовые качества животного, и старается вновь обратить его в бегство, чтобы атаковать сзади, хватая за ноги и круп, а не "в лоб". Если лось здоров, не боязлив и остается на месте, все время угрожая рогами и копытами, стая оставляет его, отправляясь на поиски более доступной добычи. Поэтому далеко не всякая охота бывает успешной. Так, одна стая канадских тундровых волков за время наблюдения за ней выследила более сотни лосей, но только для шести из них нападение хищников закончилось гибелью.
Чаще всего волчья стая, а тем более одиночный волк, добывает одного зверя, даже если атакует группу копытных. Только в исключительных случаях, когда стадо оказывается в безвыходном положении, жертвой атаки могут стать несколько животных. Обычно такое случается при нападении волков на стадо домашней скотины, загнанной для ночевки за изгородь.
После успешной охоты у туши крупной жертвы, которая не может быть съедена целиком, волк обычно держится несколько дней, отгоняя падальщиков — ворон, грифов, шакалов. При необходимости он прячет остатки — оттаскивает в кусты, заваливает ветками, прикапывает землей. Так же поступает удачливый охотник, если удается добыть сразу несколько животных: однажды наблюдали, как стая волков в разных местах закопала несколько добытых молодых сайгачат. На такое место волки иногда возвращаются и через несколько недель, особенно зимой. Один волк может съесть за раз до 5 килограмм (указания на большее количество съеденной пищи — типичные "охотничьи рассказы"), после чего несколько дней пребывает в малоподвижном сонном состоянии. При отсутствии добычи этот хищник без особого ущерба для здоровья способен голодать до недели.

Достоверных нападений волков на человека известно совсем немного. Это случается в период острой зимней бескормицы, причем объектом атаки чаще всего оказываются люди, едущие на санях, запряженных лошадью. Так что скорее всего изголодавшиеся хищники в такой ситуации атакуют лошадь, а человек становится случайной жертвой. Впрочем, волки, заболевшие водобоязнью (бешенством), действительно опасны, но это уже совсем другая история: не менее агрессивно ведет себя и больная лисица, которая "в здравом уме" никогда не нападает на человека.
Эти хищники высоко социальны, на протяжении большей части жизни держатся семейными группами. Основная причина, побуждающая их объединяться, — необходимость организации совместной охоты на крупных копытных. Основу каждой группы составляет размножающаяся пара, которая чаще всего сохраняется пожизненно, если только один из партнеров не гибнет. Во время размножения (весна-лето) пара держатся изолированно. Зимой к взрослым ("матерым") и детенышам-сеголеткам ("прибылым") присоединяются молодые волки прошлогоднего помета ("переярки") — так образуется стая численностью обычно 6-12 зверей. Если стая оказывается слишком большой, она распадается на две или из нее вытесняются отдельные особи, которые некоторое время следуют за стаей, а потом отправляются на поиски новых мест. Такой преимущественно "семейный" характер организации волчьих группировок заставляет скептически относиться к рассказам об огромных стаях, гоняющихся зимой за путниками.
Социальная организация волчьей стаи проявляется в том, что в ней устанавливаются две параллельные иерархии — отдельно для самцов и для самок. На вершине каждой из них стоит лидер, которого специалисты называют "альфа" — альфа-самец, обычно возглавляющий всю стаю, и альфа-самка. Примечательно, что в определенные периоды жизни своеобразным "центром притяжения" стаи оказывается не вожак-самец, а взрослая альфа-самка. Так, именно она в зимнее время обычно является зачинателем группового воя — средства звукового общения между разными членами стаи. Низшее звено в иерархии составляют прибылые, которые становятся полноправными членами стаи фактически только на второй год своей жизни.
Взрослые волки должны все время уточнять свой социальный статус: занимающие более высокое положение подтверждают его, расположенные на более низких ступенях иерархии пытаются подняться повыше. Тем не менее, несмотря на довольно жесткие отношения доминирования-подчинения, волки одной стаи в целом весьма дружелюбны друг к другу. Агрессивность среди них обычно не выражена, отношения выясняются посредством демонстрационных поз. Разные стаи между собой контактируют слабо, при встрече проявляют взаимную враждебность, но до драк дело обычно не доходит. При встрече они также используют демонстрационные позы и нанесение пахучих меток мочой на оказавшиеся поблизости предметы, после чего мирно расходятся. В исключительных случаях несколько стай могут объединяться для совместной охоты — например, в районах массовых сезонных миграций копытных (северных оленей в тундре, антилоп в пустыне).
Репертуар демонстрационных поз, мимики, голосовых сигналов, который волки используют при общении друг с другом, весьма широк. Важное значение играет положение головы и хвоста, ушей, губ — все то, что унаследовала от волка и домашняя собака. Хвост у волка не столь подвижен, как у собаки, однако сигнальное значение его приблизительно то же: виляние означает радость и приветствие, поджатый между ног выражает подчинение и испуг, вытянутый на одном уровне со спиной — знак силы, независимости. Важно сочетание разных сигналов: например, если волк вздергивает губы и прижимает уши с рыком — это оскал, если то же самое, но с повизгиванием, — улыбка.
В вокальном репертуаре большое место занимает знаменитый волчий вой — средство общения на дальние расстояния, характерное также для диких сородичей волка, а собакой почти целиком утраченное. Самцы и самки, матерые и переярки воют по-разному, что соответствует не только их разным голосовым данным, но и социальному статусу. Взрослый самец басит, самки обычно начинают с низких тонов и постепенно повышают их, волки других возрастов поют дискантом, нестройно, с повизгиванием. Воют они в одиночку или хором. Интересно, что при групповом вое обычно происходит "подстраивание" голосов группы под "солиста" — синхронизация ритма, выравнивание тона. При этом воющие волки сбиваются в кучу, сближают морды — получается действительно своеобразный "хор". Волчий вой служит средством консолидации стаи, именно поэтому он чаще всего раздается в зимний период жизни хищника.
В волчьей стае в размножении участвует только одна самка-доминант. Гон происходит в конце зимы — начале весны, щенки (обычно 3-7) родятся в конце весны — начале лета. У гнезда взрослые волки очень скрытны и осторожны: во время размножения чаще всего охотятся вдали от логова, уходя за добычей на 7-20 километров; скотину, пасущуюся вблизи логова, практически никогда не трогают. В уходе за молодыми участвуют оба родителя, им помогают самки прошлогоднего помета, выполняющие роль "нянек". При тревоге, если семейство постоянно беспокоят или при стихийных бедствиях (пожар, наводнение), родители переносят детенышей в более безопасное место. По наблюдениям на севере Канады, группа волков активно защищала нору с выводком от бурого медведя. Однако по отношению к человеку, обнаружившему логово с волчатами и пытающемуся их забрать, агрессивность не выказывается. Родители приходят в крайнюю степень возбуждения — подвывают, показываются на открытом месте, бегают вокруг, но все это на расстоянии 100-150 метров от норы.
Волчата получают материнское молоко 3-4 месяца. В возрасте 2-3 месяцев родители дополнительно прикармливают волчат, отрыгивая заранее проглоченное и частично переваренное мясо. Видимо, это связано с особенностями физиологии пищеварения у молодых: при кормлении волчат с раннего возраста обычным мясом и молоком они вырастают слабыми, рахитичными, часто погибают. К концу молочного кормления у волчат вырабатываются определенные навыки общения с себе подобными, приемы охоты. В этот период они копируют все, что делают взрослые волки: без такого обучения молодые звери оказываются неспособными жить в стае и обеспечить себя пищей. В возрасте 4-5 месяцев уже пытаются самостоятельно охотиться на "мелочь", месяцем позже начинают участвовать в групповых охотах со взрослыми, однако еще как минимум год остаются на "вторых ролях". В естественных условиях волки редко доживают до 8-10 лет, в неволе же волчий век несколько дольше — около 20 лет.
Отношения между человеком и волком весьма сложные. Поначалу они складывались вполне мирно. Первобытные люди, отдавая должное уму и силе зверя, нередко выбирали его тотемом того или иного племени, наделяли мистическими свойствами, в мифологии он олицетворял воинственность. Волк, наряду с лисой и медведем, был непременным персонажем народных поверий, сказок. Правда, в русском народном творчестве этот зверь, как ни странно, чаще всего выступал в роли простоватого малоумка, которого то и дело обманывает хитрющая лисица, что вовсе не соответствует действительности.
Высокие умственные качества волка, несомненно, послужили причиной приручения его древним человеком. Одомашнивание этого хищника произошло несколько тысяч лет тому назад, скорее всего независимо, в Европе, на юге Азии, возможно, что и в Центральной Америке, — всюду, где человек-земледелец и волк жили бок о бок. Некоторые ученые считают, что в формировании отдельных пород собак участвовали и другие виды, близкие к волку, — шакал, койот. Сельские жители до сих пор иногда скрещивают волка с собакой, дабы повысить интеллектуальные, да и физические, возможности будущих питомцев.
По мере развития современной цивилизации, прежде всего в Европе, эти отношения становились все более конфликтными: волк все чаще рассматривался как враг, ему приписывали роль злого духа, оборотня. В густонаселенных районах Западной Европы и Северной Америки преследование волка имело характер настоящего истребления. Основная причина была, конечно же, вполне меркантильная — использование человеком и зверем одних и тех же пищевых ресурсов, прежде всего домашних копытных. Так, в Англии, которую, как известно, "съели" овцы, а не волки, именно развитие овцеводства привело к тому, что этот хищник исчез уже в XVI столетии. Настоящая война была объявлена волку в Европе и Северной Америке в XVIII— XIX веках, его численность стала повсюду стремительно и неуклонно падать. От полного уничтожения зверя спасала лишь способность довольно быстро восстанавливать численность, когда преследование человеком становилось не столь активным.
За время этой своеобразной войны люди изобрели множество способов убиения грозного и хитроумного противника. При целенаправленном истреблении чаще всего уничтожают логовища с волчатами, разбрасывают отравленную приманки (от чего страдают и другие, ни в чем не повинные хищники — лисы, росомахи, мелкие куньи). Ранее были широко распространены псовые охоты, для которых на Руси была выведена особая порода собак — русская борзая. Зимой один из наиболее распространенных способов охоты — загоны. Сначала участок обитания группы волков берут в оклад, т.е. огораживают яркими флажками, которых волки (но не волко-собаки!) боятся. Затем загонщики криками направляют волков на линию стрелков, тем остается только стоять неподвижно, поджидая, пока напуганные звери не подбегут на расстояние выстрела. Крайне жестоки зимние облавы и расстрелы волков с использованием техники — вертолетов, снегоходов.
Интересно, что местами волк, несмотря ни на что, селится вблизи человеческого жилья, используя такое соседство для своей пользы. Например, по мере освоения человеком огромных сплошных лесных массивов на европейском Севере и в Сибири волк проникает туда, где его раньше практически не было. Таким образом, получается, что люди, сами того не желая, своей деятельностью постоянно создают благоприятные условия для этого хищника, "тянут" его за собой.
По-особому отношения волка и человека складываются рядом с крупными городами. Этот зверь, подобно ряду других хищников, ставших почти синантропами, т.е. постоянно живущих в городах (как, например, каменная куница), активно использует среду обитания человека как свою собственную. В первую очередь его привлекают постоянные сравнительно легкодоступные источники пищи — скотомогильники и скотобойни. Волки охотно селятся рядом с ними, перестают бояться человека, техники. Городскому населению от этого беды нет, если только волки не заболевают бешенством. А вот если рядом оказываются животноводческие хозяйства, соседство хищника может быть далеко не безвредным.
Ущерб животноводству и охотничьему хозяйству, наносимый волком при его высокой численности, может быть действительно большим. Так, в Кавказском заповеднике в 30-е годы от волков гибло около половины молоди диких копытных. Однако гораздо больший урон стадам наносят не волки, а одичавшие собаки и волко-собачьи гибриды — более дерзкие охотники, нередко совершенно пренебрегающие той осторожностью, которая заставляет самого волка держаться подальше от человека. Характерно, что смешанные стаи волко-собачьих гибридов, волков и одичавших собак чаще всего возникают именно там, где человек активнее всего уничтожает диких хищников: природа не терпит пустоты и заполняет экологический вакуум своеобразным "суррогатом".
Отношение к волку стало радикально меняться в середине ХХ столетия в связи с формированием современных представлений о принципах организации природных сообществ и экологических основ охраны природы. За волком была признана важная роль регулятора нормальной численности диких копытных, его образно назвали "санитаром леса". Действительно, после истребления хищников размножение диких копытных происходит столь стремительно, что увеличивающееся поголовье угнетающее действует на растительность. Прежде всего страдают молодые деревца, из-за чего становится невозможным нормальное возобновление некоторых древесных пород. Вслед за этим начинаются болезни среди копытных, без "пресса" хищников ослабленных животных становится все больше.
Это обстоятельство, а также развитие интенсивного животноводства, сделавшего домашний скот менее доступным для хищника, реабилитировали волка в глазах человека. Он перестал быть врагом, подлежащим повсеместному уничтожению. В частности, была переоценена его роль в заповедниках. Искусственное регулирование стад диких копытных посредством отстрела ощутимых результатов не дало, пришлось призывать естественного "регулировщика" — волка. Так, в некоторых регионах Северной Америки, Западной Европы в настоящее время проводятся работы по его возвращению в дикую природу. В таких местах волк становится охраняемым видом. Зверь отстоял свое право жить так, как того требует его естество, а не прихоти человека" (http://blogs.privet.ru/community/animal999/41043818)

Также следует заметить, что в социальной организации волков немаловажная роль отводится играм. Играют не только волчата, но и взрослые. Иногда игра сочетается с каким-то "делом" - чтобы не терять времени даром.
Относительно волчьего воя существует точка зрения, что волки - "меломаны"! Т.е., вой не всегда несет какую-то важную для них информацию. Они просто любят музыку. Особенно молодые. Известны случаи, когда стая откликалась на пение, охотничий рог и даже паровозный гудок! (И. Акимушкин, "Млекопитающие")

Еще немного про волков и... собак. Возможно, в родословной люпанов не обошлось и без них тоже...

Скрещивание волка и собаки (http://www.dorian.ru/rusindex.html)

Одичавшие или содержащиеся как полудикие собаки живут в тех же местностях, что и волки, и, по одним данным, скрещивание между ними – частое явление, но по другим общая картина выглядит значительно сложнее, чем пишет ряд авторов.

Обстоятельства могут помогать скрещиванию, а могут мешать ему – это касается поведенческих особенностей волков и собак.

Одна из причин – граница между добычей и «членством» в стае и у собак, и у волков – проходит зачастую по одному и тому же виду. Ручные волки, выросшие с собаками, считают знакомых собак подобными себе и устанавливают с ними ранговые отношения в пределах одной стаи. К чужим же собакам относятся агрессивно. Дикие волки охотятся на собак: в литературе имеется достаточно описаний того, как они выхватывают деревенских дворняжек чуть ли не из-под ног хозяина.

Другая причина – поведенческие различия в позах ухаживания. Лишь звери, не имеющие пары (чаще такими становятся переярки) или обладающие индивидуальным опытом общения с собаками, способны не только понять чужой язык, но даже и заговорить на нем.

Взаимоотношения между волками и собаками в естественных условиях еще не до конца изучены: иногда они встречаются как враги, иногда – как представители разных стай, населяющих одну территорию. Естественные скрещивания между волками и собаками легче всего происходят в тех местах, где на волков интенсивно охотятся и структура популяций волков сильно нарушена: матерые звери отсутствуют, а молодые переярки или даже прибылые рассеяны по территории. Тогда в поисках подобных себе волки перестают воспринимать собак как добычу. Одичавшие или полудикие собаки также ищут «подходящую компанию». Имеются сведения, что гибриды волка и собаки причиняют как природе, так и человеку значительно больше вреда, чем нормально структурированная волчья стая.

В искусственных условиях оба вида скрещиваются легко и не раз производились попытки гибридизации разных пород собак с волками. Некоторые кинологи, восхищаясь волком, мечтали об улучшении собачьего племени, не замечая удивительной приспособленности собак к условиям существования рядом с человеком и выполнению самых разных функций, полезных человеку.

Согласно сообщениям тех, кто имел дело с гибридами первого, второго и третьего поколений, они получались самые разные и по внешнему виду, и по отношению к человеку, и по способности к обучению. Но в целом все гибриды оказывались много хуже собак по рабочим качествам. Существует множество художественных рассказов об удачных гибридах, особенно в средствах массовой информации. На самом деле есть только две официально стандартизованные европейские волчье-собачьи породы, полученные на основе немецких овчарок и волков – саарлосская волчья собака и чешский вoлчек. Однако те, кто ими занимается, не советуют заводить их неспециалистам, подчеркивая, что собаки эти трудны как в содержании, так и в дрессировке.

Но находятся все новые и новые романтично настроенные поклонники гибридизации волка с собакой с целью улучшения качеств последней. Они приводят следующие доводы: поголовье ряда аборигенных пород ухудшается из-за неупорядоченного скрещивания с другими привозными породами, частых периодов бескормицы и эпидемий, выкашивающих часть поголовья. В результате метизации появляются новые, несвойственные исходной породе экстерьерные и поведенческие признаки, что сводит на нет «усилия» и искусственного, и естественного отбора, понижается выносливость собак. А гибридизация с волком дает возможность местному населению влить в своих собак свежую кровь и таким образом избавиться от нежелательных последствий метизации и вынужденного инбридинга (т. е. близкородственного скрещивания) на худших производителей. Что касается гибридизации волка с заводской породой, то волк, несомненно, придаст ей выносливости, сообразительности и улучшит чутье...

При этом поклонники гибридизации собаки с волком впадают в неразрешимые противоречия, очевидно просто не замечая их.

Нужна ли «свежая» волчья кровь, к примеру, самоеду, разошедшемуся с волком так давно, что эта порода успела накопить свои собственные отличия в митохондриальной ДНК? И разве при скрещивании волка и собаки не проявляются экстерьерные и поведенческие признаки, не свойственные ездовой собаке? Не говоря уже о том, что искусственный отбор сделал ездовых собак гармонично сложенными, максимально приспособленными к перемещению груза на большие расстояния, чего лишены волки. Волки – тоже пример совершенства, только другого, природного. Естественный отбор сделал волков приспособленными пробегать большие расстояния неспешной трусцой и совершать стремительный, но краткий бросок в сторону добычи. Успех охоты во многом зависит от слаженных действий всей стаи, благодаря хорошо развитым коммуникациям между отдельными особями, а не благодаря умению слушаться при этом еще и вожака. К тому же волки совершенно не приспособлены к перетаскиванию груза в виде нарт на большие расстояния, они могут лишь в зубах перетащить пойманную добычу в укромное местечко, где им никто не помешает ее съесть...

Скрещивания волка и собаки ни в коей мере не улучшают породу. Такие скрещивания расшатывают генотип (генотип – это совокупность генов данного организма) собаки. При этом потомки получаются самые разные: и с неустойчивой нервной системой, о чем уже говорилось, и с разной внешностью – красивой и не очень (совокупность внешних признаков называется фенотипом). Почему так происходит? Представим себе, что потомок от скрещивания волка и собаки получает строение костяка и конечностей от одного родителя, а связки, сухожилия – от второго и этому строению не очень подходящие. Или: верхняя челюсть развивается по одному типу, а нижняя – по другому. Тогда получаются аномалии прикуса.

Как ни обманчив фенотип собаки породы маламут (их часто снимают в кино вместо волков), все же маламут остается собакой. Гибридизация волка и собаки, хотя такие опыты проводились и проводятся до сих пор, к сожалению, не приводят к получению собачьего «супермена». Повторить путь одомашнивания волка за несколько поколений не удастся. Для этого когда-то потребовались века...

Кстати не совсем понимаю, почему в качестве единственной правдоподобной теории появления оборотней была взята легенда о Р и Р. А почему наплевали на африканские, южно и североамериканские племена, где культ животных и вероятность "скрещивания" с ними была на порядок больше? Или только гены волка дают способность к перекидыванию, а гены леопарда или ягуара нет?

Оборотни также из медведей, тигров, леопардов и ягуаров получаются. Кстати, эти хищники и в реальной жизни намного более опасны. Просто бедным волкам больше всех досталось.

Эээ... Мы исходили из реалий сериала. Там сотрудники СФ Дома полагали, что люпаны - гибриды человека и волка. Отсюда и логика рассуждений. А то, что там показали - скорее уж, действительно, ведет свой род от гризли.

А вот меня мучает вопрос с чисто биологической точки зрения: как можно так стремительно обрасти шерстью во время трансформации? В средние века бытовало два мнения: 1) у людей-оборотней волчья шерсть на протяжении месяца растет под кожей (которая в новолуние слезает и обнажает густую растительность), а во время превращения обратно в человека выпадает 2) шкура с шерстью одевается/снимается поверх обычного человеческого тела. Если эти теории Наследие считало "фантастикой", то как же тогда люпаны оволосачивались на самом деле, с такой реактивной скоростью?

In-spiration, когда я с коллегой стала думать над вопросами трансформации... Мама дорогая!! Там ведь не только шерсть! А изменения скелета - ведь пропорции и конфигурация черепа, как минимум, человека и волка отличаются, да и прямохождение первого куда-то надо деть... Изменения в кровеносной системе. Потовые железы - их количество здорово различно у приматов и хищных. Зубы, опять же - клыки, резцы, моляры и премоляры... В общем, с научной точки зрения несостыковок масса

А нужно ли вообще такое точное видоизменение? Они ведь не для комиссии медэкспертов должны так выглядеть, и не для 99% уподобления волкам, а сугубо для результативности охоты. А охотятся, мы помним, они не на зайцев и косуль, а на хомо сапиенсов

Даже если не нужно, все равно - как именно протекает процесс трансформации? Это ведь и форумулу крови затронет, и 100% зубы-то уж точно... Ну, поймите - профессиональный, так сказать, интерес!
P.S. Обещаюсь подумать над проблемами преобразования

Посмотрела эту серию. А ведь там самим Дереком сказано: "У люпанов сверхъестественное происхождение" (Дикий зверь, 0:32:08)